— Будет метель? — с неожиданной тревогой спросила она, глядя на усиливающийся снегопад.

— Еще не знаю. Но думаю, бояться нечего. Мы можем встретить эскорт прежде, чем погода окончательно испортится. У них есть еда, теплая одежда и снаряжение для временного лагеря.

Донел послюнил палец и начал медленно поворачивать его, определяя направление ветра. Когда Эллерт встретился с ним взглядом, он понял, что дела обстоят хуже, чем ему казалось. Снежная буря двигалась от Алдарана, а значит, метель, возможно, уже вынудила людей остановиться и встать лагерем у тропы. Их нельзя было винить — ведь они считали, что Эллерт, его жена и Донел находятся в безопасности под гостеприимным кровом Башни.

«Разве они могли принять во внимание Дамона-Рафаэля?»

Кассандра казалась совсем испуганной. «Неудивительно, если она читает мои мысли», — подумал Эллерт и выставил блок, преграждая ей доступ к своим страхам. Он слишком уважал жену и не стал бы предлагать ей ложь во спасение, но дела обстояли еще не совсем плохо.

— Одной из первых вещей, которым я научился в Неварсине, было искусство находить укрытие в незнакомой местности и пережидать непогоду, — сказал он. — Донел, нет ли в составе эскорта человека, обладающего хотя бы слабым лараном? Мы с тобой могли бы связаться с ним и сообщить о нашем положении.

Донел замедлил шаг и задумался.

— Боюсь, что нет, родич, — с сожалением ответил он. — Хотя попытаться можно — некоторые люди способны воспринимать чужие мысли, хотя не умеют передавать свои и не считают это настоящим лараном.

— Тогда попробуем, — решил Эллерт. — У них есть все основания полагать, что мы находимся в Трамонтане. Они должны узнать, что это не так. А тем временем… — Он огляделся в поисках какого-нибудь укрытия. Нет ли за поворотом дороги какой-нибудь хижины, заброшенного овина или даже населенного места, где они могли бы найти убежище? Но он не мог различить следов человека. Земля, по которой они шли, была совершенно необитаемой и очень редко оглашалась звуком человеческих голосов.

Прошло уже много лет с тех пор, как ему приходилось применять свое искусство выживания в горах. Последний раз это случилось на третьем году его жизни в Неварсине, когда его послали одного, одетого лишь в грубую рясу, навстречу зимней непогоде, бушевавшей за стенами монастыря, чтобы он мог на деле доказать свою пригодность к следующему этапу обучения. Пожилой монах, наставлявший Эллерта, сказал: «После заброшенных человеческих жилищ самое лучшее место для укрытия — густая роща, где деревья растут близко друг к другу. Если не найдешь деревьев, ищи каменный карниз с подветренной стороны».

Эллерт сосредоточился, предоставив ларану полную свободу действий и пытаясь заглянуть в ближайшее будущее, зависевшее от их выбора. Не пора ли вернуться в Трамонтану? Мысленно совершив обратный путь, он увидел на этой линии будущего лишь три безжизненных, окоченевших тела, свернувшихся клубками у края дороги.

Впервые в жизни Эллерт был рад своему ларану, позволявшему ему ясно видеть последствия каждого выбора, который они могли совершить, ведь от этого сейчас зависела их жизнь. Он видел впереди узкое место, где, ослепленные густым снегопадом, они могли оступиться и сорваться в пропасть глубиной в несколько сотен футов, навеки сгинув на дне безымянной расщелины. Дальше идти было нельзя.

Уловив его отчетливое предупреждение, Кассандра с Донелом остановились. Теперь они превратились в туманные силуэты на фоне падающего снега. Ветер, задувавший с вершин, начал крепчать.

Немного впереди еле заметная тропка вела к куче камней, обрушившейся с одной стороны. Там можно найти укрытие от ветра и снега. Эллерт уже было направился туда, но затем остановился, отслеживая лараном эту линию будущего. Внезапно он вздрогнул, охваченный невольной паникой. За кучей находилось гнездовье птиц баньши — злобных, бескрылых, плотоядных существ, обитавших в горах над линией растительности. Безошибочный инстинкт направлял этих хищников туда, где угадывались любые признаки жизни. Им нельзя идти туда!

Путники не могли оставаться на прежнем месте: усиливавшийся ветер грозил сдуть их с каменного карниза, а снегопад становился все гуще. Кассандра уже дрожала всем телом; тонкий дорожный плащ не мог защитить ее от настоящей непогоды. Эллерт с Донелом, более привычные к метелям в горах, еще не замерзли, но Эллерту мало-помалу становилось страшно. Они не могли вернуться в Трамонтану. Они не могли повернуть туда, где гнездились птицы баньши. Они не могли идти вперед по сужающейся тропке над пропастью и не могли оставаться здесь. Неужели у них не осталось никакого выбора, кроме смерти в снегу?

«Святой Носитель Вериг, укрепи меня! — молился Эллерт. — Помоги найти правильный путь!» Покинув монастырь, он почти забыл, как нужно молиться. Страх за свою жизнь сейчас не смог бы спасти его, но страх за Кассандру, дрожавшую от холода, заставлял лихорадочно искать выход, до предела напрягая свои способности.

Они не могли вернуться в Трамонтану, но немного позади у тропы стояла старая каменная стена. Она была наполовину разрушена непогодой и опасно накренилась, но все же была лучшим укрытием, чем то место, где они стояли сейчас. А за стеной — Эллерт не только видел это лараном, но и помнил — находились небольшие, но густые заросли вечнозеленого кустарника.

— Мы должны вернуться к тому месту, где отдыхали, — объявил он, повысив голос, чтобы перекрыть вой ветра.

Медленно, держась друг за друга, они начали возвращаться. Мокрый снег скользил под ногами. Донел, всю жизнь проживший в горах, ступал уверенно, как горная кошка, но Эллерт уже давно не бродил по неварсинским перевалам, а Кассандра была вообще непривычна к таким дорогам. Вскоре она поскользнулась и упала в снег. Тонкий плащ моментально промок; острые камешки, припорошенные снегом, впились ей в руки. Эллерт поднял жену, всхлипывающую от боли и безнадежности, и постарался успокоить. Выяснилось, что при падении она вывихнула колено, поэтому Донелу с Эллертом пришлось нести ее последние несколько сотен шагов до каменной стены. Потом они подняли Кассандру наверх и помогли забраться в кусты высотой почти в рост человека. Когда они углубились в густое переплетение ветвей, ларан Эллерта с ошеломительной ясностью показал ему, что это будет местом их смерти. Он увидел три тела, сплетенные воедино в жутком объятии, тщетно цепляющиеся за последние крохи тепла, застывшие и неподвижные. Ему пришлось буквально заставить себя двигаться вперед, к небольшому просвету в зарослях.

Старые, искривленные, годами терзаемые жестокими горными ветрами, кусты росли очень густо, но в центре их неровного круга ветер почти не ощущался, хотя они слышали его угрожающее завывание снаружи. Эллерт уложил Кассандру на расчищенный от снега участок почвы, плотно укутал ее в плащ и начал осматривать поврежденную ногу.

— Переломов нет, — дрожащим голосом произнесла Кассандра. В следующее мгновение он вспомнил о ее навыках Наблюдающей, привыкшей обследовать физическое состояние других людей наравне со своим собственным. — Серьезных повреждений нет… но коленная чашечка сместилась.

Переключив внимание на ее колено, Эллерт увидел, что коленная чашечка неестественно вывернулась, а ткань вокруг нее быстро темнела и распухала.

— Донел, возьми меня за плечи, — распорядилась Кассандра. — А ты, Эллерт, держись за мою ногу и поворачивай ее вот так… — Она показала жестом. — Нет, ниже! Перехвати другой рукой и тяни изо всех сил. Не бойся сделать мне больно. Если коленная чашечка сразу же не встанет на место, я могу навсегда остаться хромой.

Эллерт беспрекословно следовал ее инструкциям. Кассандра напряглась, собрав всю свою волю, однако, когда он ухватился за ногу и резко дернул вбок и на себя, у нее вырвался приглушенный крик боли. Эллерт услышал скрип кости, когда коленная чашечка скользнула в лунку. Кассандра откинулась на руки Довела. Казалось, она находилась в обмороке, но на самом деле, закрыв глаза, оценивала проделанную работу.