Пока глашатай запоминал ответы, в приемном чертоге царила тишина.

— Мои лорды, — наконец сказал он. — Те, кто послал меня, предвидели подобный ответ и потому приказали мне передать следующее: Донелу из Рокравена, прозванному Деллереем, что он объявляется вне закона на этой земле и любой, кто убьет его, начиная с этого дня, не понесет никакого наказания. Предателю Хастуру мы не предлагаем ничего, кроме милосердия его брата, буде он явится и отдаст себя в его распоряжение до конца этого дня. Что до Микела Алдаранского, то он должен сдать замок Алдаран со всеми его обитателями вплоть до последней дочери и ребенка, иначе мы возьмем его приступом.

Снова наступило долгое молчание.

— В последнее время я не собирался в поездку по своему Домену, — медленно произнес лорд Алдаран. — Если в пору, предназначенную для весеннего сева и других сельскохозяйственных работ, мой брат из Скатфелла не может придумать ничего лучшего, чем сидеть у меня перед воротами, подобно цепному псу, он может оставаться здесь так долго, сколько ему заблагорассудится. Однако если он причинит хоть малейший вред женщине или мужчине, ребенку или животному, находящемуся под моей протекцией, или же заступит за линию моих укреплений, то я сочту это достаточным, чтобы уничтожить его армии и конфисковать поместье в Скатфелле. Что до него самого, то если он попадет мне в руки, то будет повешен как предатель и изменник.

Глашатай поклонился.

— Мой лорд, ваше послание будет передано дословно.

Он повернулся и вышел из зала вместе со знаменосцем. Еще прежде, чем за ним закрылись двери, Эллерт безошибочно понял, что сулит будущее.

Война.

С другой стороны, он и так в этом не сомневался.

Долго ждать не пришлось. Через час после отъезда глашатая дождь огненных стрел обрушился на замок. Многие стрелы ударялись о камень, не причиняя вреда, но некоторые падали на деревянные крыши или на фураж, сложенный во внутреннем дворе. Снова были пущены в ход ведра с водой, и пламя быстро угасало, не успев распространиться.

Затем наступило затишье. Но на этот раз угрожающее — передышка перед новым натиском. Донел распорядился обильно полить все оставшееся сено и деревянные крыши водой из колодцев. Но огненные стрелы были лишь формальным ответом на вызов.

В замке все были готовы к осаде. Заставы были расставлены на каждой тропке, ведущей наверх, на тот случай, если кто-нибудь прорвется через внешнее кольцо укреплений, опоясывавших гору. Фураж и провизию заготовили заранее. Несколько колодцев внутри замка питались из горных источников в скале. Осажденным оставалось лишь ждать.

Ожидание длилось три дня. Дозорные, которые несли стражу в наблюдательной башне и на внешних постах, докладывали, что во вражеском лагере не наблюдается никакого движения. Но на следующее утро Донел услышал во дворе тревожные крики и пошел выяснить, что случилось.

Стражники готовили завтрак на кострах, обложенных камнями в дальнем конце двора, но повара и конюхи, поившие животных, в страхе смотрели на воду, текущую из труб, — густую, красную и вязкую. Цветом, консистенцией и даже запахом она напоминала свежепролитую кровь. Эллерт, подошедший с другой стороны, увидел искаженные страхом лица и понял, что дела обстоят скверно. Успех в отражении вражеской осады почти целиком зависел от водоснабжения. Если Скатфелл каким-то образом смог испортить источники, питавшие замок, защитники не смогут продержаться больше двух-трех дней. Уже на следующее утро начнут умирать некоторые животные, затем настанет очередь детей…

Он взглянул на вязкую жидкость, струившуюся из труб.

— Это вода только из одного источника или другие тоже загрязнены? — спросил он.

— Я ходил на кухни, дом Эллерт, — сообщил один из людей. — Там то же самое.

Дом Микел, вызванный из своих покоев, наклонился над жидкостью, подставил ладонь, поморщившись от запаха, поднял пригоршню ко рту и попробовал ее. Секунду спустя он пожал плечами и сплюнул:

— Хотел бы я знать, как они добрались до колодцев. Ответ прост: они не могли до них добраться, а следовательно, это наваждение.

Он прикоснулся к матриксу, висевшему у него на шее, и набрал в рот еще жидкости. Когда он выплюнул ее, все увидели, что это чистая вода.

— Иллюзия, — пренебрежительно бросил он. — Весьма реалистичная и отвратительная, но тем не менее иллюзия. Вода нормальная; они лишь наложили на нее заклятье, так что она выглядит и, хуже того, пахнет как кровь.

Эллерт тоже наклонился и сделал глоток, ощутив позыв тошноты, потому что по всем внешним признакам он пил свежепролитую кровь… Но это оказалась обычная вода, несмотря на отвратительный вкус и запах.

— Значит, нам предстоит колдовская война? — спросил один из стражников, качая головой. — Никто не может пить такое!

— Говорю тебе, это вода, и притом отличная, — раздраженно возразил Алдаран. — Они всего лишь сделали ее похожей на кровь.

— Да, мой лорд, по вкусу и по запаху, — согласился повар. — И готов поспорить, теперь никто не сможет ее пить.

— Ты будешь ее пить или умрешь от жажды, — нетерпеливо сказал Донел. — Пойми, друг, все происходит лишь в твоем воображении. В твоей глотке эта жидкость превратится в воду, как бы она ни выглядела.

— Но животные в любом случае не станут ее пить, — заметил пожилой конюх. И в самом деле: из конюшен и овинов доносилась беспокойная возня. Почуяв запах крови, взбудораженные животные лягались и пятились, налетая друг на друга.

«Да, это серьезно, — подумал Эллерт. — Все животные боятся запаха крови. Более того, люди тоже испуганы, поэтому мы должны как можно скорее доказать им, что ничего страшного не произошло».

— Что ж, — вздохнул лорд Алдаран. — Я надеялся, что мы сможем просто не обращать на это внимания, но, видимо, ошибался.

Можно было заставить людей не обращать внимания на вид и вкус воды, но это неизбежно повлияло бы на боевой дух армии. Для животных тем более запах и вкус были реальными, и они вполне могли умереть от жажды рядом с огромными запасами воды.

— Эллерт, я не имею права просить тебя о помощи в обороне моей крепости, — сказал лорд Алдаран.

— Мой брат присвоил себе королевский титул и не собирается считаться с вашими правами, — отозвался Эллерт. — Если меня возьмут в плен, я не проживу и нескольких часов.

— Тогда, во имя семи преисподен Зандру, давай разберемся, что они сотворили с нашей водой!

— У них есть по меньшей мере один ларанцу с матриксом, — рассуждал Эллерт. — А может быть, и несколько, но это простое заклятье. Я посмотрю, что можно сделать.

— Донел понадобится мне здесь для обороны внешних укреплений, — мрачно промолвил Алдаран.

Эллерт кивнул и повернулся к одному из слуг, зачарованно смотревшему на воду, алым потоком струившуюся из трубы.

— Разыщи леди Кассандру, леди Ренату и Маргали, — приказал он. — Попроси их как можно скорее присоединиться ко мне в наблюдательной башне. С вашего разрешения, лорд, — добавил он, повернувшись к дому Микелу. — Это достаточно уединенное место, и там мы сможем спокойно работать.

— Ты можешь отдавать любые распоряжения, которые сочтешь нужными, родич, — сказал лорд Алдаран.

— Вы знаете? — спросил Эллерт, когда женщины присоединились к нему в верхнем чертоге наблюдательной башни.

— Разумеется, — с усмешкой отозвалась Рената. — Моя горничная забилась в истерике, когда пошла наполнять ванну. Она закричала, что из труб течет кровь. Я уже тогда заподозрила иллюзию, но служанок убедить не удалось.

— Мне тоже, — сказала Маргали. — И хотя я понимаю, что это иллюзия, мне кажется, я скорее буду ходить грязной, чем умоюсь этой водой. Дорилис ужасно испугалась, бедная девочка. У нее был очередной приступ пороговой болезни. Я надеялась, что она быстро выздоровеет, но при таких эмоциональных нагрузках…